Примечание от редакции Open.ua: Мария Педоренко получает специальное поощрение от пивного бренда Stare Misto — билетный сертификат (детали — в личных сообщениях). Такие призы получат авторы первых 50 публикаций в разделе Open People. Дерзай!

Несколько лет назад медленными уверенными шагами ко мне пришли два чопорных брита и разложили по комнате накрахмаленные рубашки, запонки и блестящие туфли. И если сначала так жить было не очень удобно, то со временем освободился ящик, куда всё это добро с трепетом было уложено.

За это время в пресловутом ящике чего только не побывало. Однако одним зимним утром там обнаружился бархатный пиджак, расставивший всё на свои места. Пиджак, в отличие от рубашек, был чернее смолы, ознаменовав тем самым, что пора готовиться к трансформациям.

И вот, за восемь дней до официального релиза, бархатная благодать пролилась в наушники.

Малоэмоциональный Теодор на этот раз не стал лишний раз задабривать кого-либо микро улыбками, а принялся морщить нос и совершать непроизвольные нервные движения длинными руками. [раз]В[з]ращенные белоглазой кормилицей юные снобы незамедлительно сменили жизненную позицию, о чем не смогли молчать: «You can see what a savage I become».

Мы-то видели многое, но вот услышать на этот раз было сложнее. Специфическая аутентичность, распахнувшая в прошлый раз двери, сегодня осталась в чужой квартире, на чужой полке, рядом с чужими туфлями.

И если я всё ещё плохо изъясняюсь, то представьте себе двух «злых мальчиков», неясно пошатывающихся в мерцающем свете танцпола под нечто, именуемое «популярной музыкой». Изо всех сил просится слово «неуместно», не правда ли? И они вроде бы уже проходили мимо этого же танцпола, в том же мерцающем свете, вот только музыка была другая.

Тогда они шли в одну ногу с праотцами, равняясь на минимализм звуков. Белоглазая кормилица без долгих размышлений вырвала их из прошлого, поставив в один ряд с танцующими и содрогающимися. Стала ли мимикрия единственно правильным решением бытия? В их случае — возможно, но не ради общего блага.

Малоэмоциональный Теодор, держа поодаль сомневающегося Адама, медленно избавляется сначала от буквы «м», потом от «а», далее «л», скоро, вероятно, пропадет и «о». Может быть, уход от счастья к изгнанию («Happiness» и «Exile» — первый и второй альбомы Hurts (прим. авт.)) — это степенный путь-возращение к прошлому, обращение в альтер-эго? Тео играет голосом в разных его вариациях — то сорвется в хрипоте, то поднимется ввысь к свету. Закроешь глаза — и чопорного франта с заломанными кистями как не бывало.

Но чёрт с ним, с будущим. Завтра придет официальная версия настоящего и принесет с собой, как минимум, несколько стоящих голосовых вариаций, собранных воедино под мрачной оберткой. Стоит ли пускать в свой дом изгнанников, или можно просто послушать их речи, не открывая дверь — решать только вам.