Самобытной соул-диве с удивительным голосом на днях могло бы исполниться 30 лет. Песни Эми Уайнхаус трижды отмечали наградой Ivor Novello и шесть раз (один из них — посмертно) — «Грэмми». Все это заслуженно, все это известно.

В честь памятной даты мы пообщались c украинскими артистами, поговорили об их впечатлениях после знакомства с творчеством Эми, отличиях песен Уайнхаус от остальной поп-музыки, любимых песнях певицы и о том, была бы Эми интересна публике сегодня, если бы была жива и продолжала творить.   

Эми Уайнхаус глазами Alloise, Ирены Карпы, Джамалы, Дмитрия Шурова и Каши Сальцовой. В специальном трибьюте на Open.ua.

Alloise

«Мои первые впечатления об Эми я помню до сих пор — это было что-то вроде мысли: “Наконец-то меня что-то зацепило среди разнообразия и количества перманентно прослушиваемого музыкального материала”.

Мне очень понравился ее первый альбом “Frank”, и до сих пор все песни из него — самые любимые, а самая-самая — это “Stronger Than Me”.

Конечно, Эми оставила след, но хотелось бы, чтобы этот след был намного длиннее. Жаль, что сложилось иначе. Когда ее не стало, я подумала, а кто же теперь будет петь? При жизни к ней всегда был высокий интерес, так как настоящие люди, которые умеют быть собой, всегда интересны. Ее сила была в том, что она слишком стремительно себя разрушала и за короткий срок выдала из себя все, что при нормальном жизненном режиме человек не родил бы и за 150 лет. Таких, как Эми, я больше не знаю. Она для меня уникальна, я очень ее люблю, и до сих пор не могу спокойно думать о том, что ее больше нет».

Ирена Карпа (Qarpa)

«Пам'ятаю, як знайомий показав мені її домашній запис зі словами: “От ще трохи, і було би попсове кантрі з шансоном, але у неї вийшло не перебрати”. Просто Емі і просто гітара. Вона виконувала “Rehab”, в Україні її тоді мало знали. Я до музики “під гітарку” ставлюся доволі прохолодно, навіть коли то Том Йорк, але тут справді важко було відірвати очі від цієї купи волосся, стрілок, що теж балансували на межі екстравагантності, вульгарності й цитати з радянського минулого... Ну і голос. Такий густий, що в ньому просто в'язнеш.

Емі — перша незнайома мені особисто людина (я бачила її вживу лише на врученні премії європейського MTV), звістка про смерть якої змусила мене плакати. Талановита композиторка, поетка, виконавиця згоріла яскравим вогником, і купа підарасів із того ще й зловтішалася: “А ми шо казали?”. Посередності завжди цікавитимуться лише медійними пуками про людину, не влізаючи в суть того, що вона для всіх нас робила. Я дуже люблю її “Back to Black” — ця мелодія вже стала класичною, як мелодії життів багатьох попередників Емі з “Клубу 27”.

Звісно ж, народ завжди цікавитиметься трагедіями — ти помер, тебе полюбили. Як співав Tricky, “the trick is to keep breathing” — непросто зберегти в собі охоту до життя, натхнення, бажання творити, коли ти старий і заслужений. Але кожному своє».

Джамала

«Первые впечатления: на фоне огромного количества низкопробной музыки вдруг появилось что-то очень качественное и интересное. Это была песня “Rehab”. “Круто!” — подумала я. — Нетрадиционное звучание, девушка с отличным вокалом!” И сразу же, конечно, купила альбом.

Творчество Эми Уайнхаус нравится. Более того, когда она отправилась в тур, я специально полетела в Стамбул на ее концерт. Это был второе выступление тура, но его отменили, потому что накануне у нее случилась передозировка, а в скором времени Эми умерла. С одной стороны, я бы очень хотела послушать ее вживую, с другой — я бы очень расстроилась, если бы увидела, что она уже не может петь.

Любимые песни: “Just Friends”,“Love Is a Losing Game”, “In My Bed”.

Она, безусловно, личность. Пела бы она или нет — она все равно привлекала бы к себе внимание. Ее искренность зашкаливала, поэтому за ней следили с огромным интересом. Людям нужно шоу, а Эми всегда была в центре скандалов.

Если бы не было Эми Уайнхаус, не было бы и всемирного успеха Адель. Адель получила свои пять “Грэмми” именно в год смерти Уайнхаус, потому что людям срочно нужна была замена Эми.

Эми Уайнхаус — одно из ярчайших явлений в британской музыке 2000-х. Собственно, она одна из тех, кто в нужный момент поддержал репутацию Великобритании как центра музыкальных трендов и страны с самыми интересными и самобытными артистами».

Дмитрий Шуров (Pianoбой)

«Когда я впервые услышал Эми, то почувствовал, что она отличается от всего остального, что я слышал. Внешностью, манерой пения. Мне понравились эти первые мрачные песни — “Back to Black” и “You Know I'm No Good”.

Самая любимая? Я очень люблю песню “Love Is a Losing Game”.

Я думаю, интерес к таким людям всегда будет высоким, потому что нет ничего интереснее, чем непредсказуемая и неконтролируемая личность. Никому не нужны роботы, все делающие одинаково и вовремя оплачивающие счета. Только с таким образом жизни она имела шансы раньше времени потерять голос, а в итоге потеряла жизнь».

Каша Сальцова («Крихітка»)

«Я почула “Back to Black” і подумала: “О, драма-драма, хто це?”. Але десь з другого разу.

Вінтажний звук, ретро-нарко-образ — тоді це було новеньке, і мені було цікаво протягом року, слухала часто. Марк Ронсон (не зважаючи на те, що барабанщик Portishead називає його Wrongson) — хороший продюсер. Я бачила роботи Емі до її знайомства з ним — просто молода джазова співачка, з сумними авторськими піснями. Тобто видно — особистість, стрижень, автор характерний прослідковується, але для широкого загалу потрібна була обгортка, і він видумав їй геніальний образ. “Back to Black”  та “You Know I'm No Good”, мабуть, улюблені.

Вайнхауз була яскравою вокалісткою зі своєю, дуже характерною манерою співу. Я б залюбки слідкувала за її творчістю далі. Дуже дивно розуміти, що обдарована людина, маючи у своєму розпорядженні кращих музикантів світу, медіа-можливості, всю гастрольну георгафію світу, може просто взяти і спитись через проблеми в особистому житті. Але це, мабуть, лише доводить, що роль кар'єри у набутті щастя сильно переоцінюють. Вона просто хотіла бути дружиною, як і казала в інтерв'ю».