Сергей Лещенко — политический журналист, заместитель главного редактора интернет-издания «Украинская правда». Не боится освещать действительность и проводить журналистские расследования, в том числе с Мустафой Найемом. Получал угрозы лично из уст Президента Украины. Работает в журналистике, чтобы изменить страну к лучшему. Написал книгу о Павле Лазаренко, которая вот-вот поступит в продажу.

Слушает минимал-техно, смотрит Альмодовара и «Твин Пикс», для души перечитал всего Кундеру. Скоро поедет в Осло получать журналистскую премию.

Журналистика — способ интересно прожить жизнь, не скучать, много ездить, общаться. Главное — вовремя жать на тормоза и не становиться жертвой обстоятельств, которыми ты сильно пропитываешься.

Советую ли я быть журналистом? Да. Важно понимать, что нужно уметь жертвовать многим — временем, искушениями, которые связаны с заказными статьями, пропагандой политиков. Здесь важно устоять.

Институт журналистики — это шаровой ВУЗ, который очень удобен для журналистов, так как работать можно уже со второго курса. Важно, чтобы студентов учили современные педагоги, но перспективы, как по мне, туманные.

Если Esquire Россия пишет о том, о чем никто не знает, Esquire Украина пишет о том, что у всех на слуху. Что лучше — выбирать вам.

Быть журналистом в Украине — это выбор из трех опций. Первая — быть конформистом, временами обслуживать власть или оппозицию, работать в редакции, понимая, что для тебя это — место работы, где ты зарабатываешь деньги. Для этого нужно делать свою работу механически, без души и смириться с тем, что ты — как упаковщик товаров на заводе. Вторая — превратиться в солдата власти. Есть такие журналисты, которые сознательно «ушли на фронт» по ту сторону. Они просто превратились в таких политтехнологов с удостоверением журналиста. За это неплохо платят. Третья — журналистика людей, у которых болит душа. Которым обидно из-за того, что Украина — страна ведь неплохая, но управляется подонками.

Я отношу себя к третьей категории. Пытаюсь бороться с цензурой, отстаивать подотчетность власти, посвящать себя не только статьям, а пытаться сделать страну лучше через гражданскую активность, инициативы «Честно» и «Стоп цензуре». Я недополучаю какие-то деньги в жизни, но компенсирую это другими вещами. Например, согласием самим с собой.  Также я могу говорить на равных с людьми, которым я ничего не должен. Это другое качество журналистики — с чистым бекграундом.

Я часто думаю об Андрее Колесникове из газеты «Коммерсантъ», который работает там уже лет 20. Он известен тем, что пишет репортажи про Путина, о котором вместе с Геворкян и Тимаковой написал книгу-интервью «От первого лица» в 2000 году. В то время Путин для всех был «черным ящиком». Я как-то спросил Колесникова, что же он «поимел» с этой книги. Он ответил, что поставил Путину только одно условие — право сопровождать его в поездках, но без указаний со стороны Кремля, что писать, а что нет. Путин слово сдержал. На протяжении восьми лет он писал о Путине саркастичные репортажи. Учитывая общее медиа-поле в России, статьи Колесникова были за гранью допустимого.

Я пришел в «Украинскую правду» в сентябре 2000 года. Как раз передо мной несколько журналистов уволились, потому что была слежка за Гонгадзе. Офис тогда находился на углу Саксаганского, на последнем этаже. Помню, было три комнаты — в одной спал друг Гонгадзе, во второй находился символический newsroom, а в третьей не было света, и там работал Гонгадзе. Он провел со мной собеседование, через 10 минут я уже приступил к работе, а через 12 дней его убили.

Власти хорошо знали, почему исчез Гонгадзе, но старались запутать след лживыми версиями. Когда наступила ясность, нашли его тело и появились записи Мельниченко, стало по-настоящему страшно. Потому что мы поняли, что имеем дело с Президентом.

Так же страшно мне было еще раз в жизни — во время Оранжевой Революции. Тимошенко сказала с трибуны Майдана, что нужно идти блокировать Администрацию Президента. И тысячи людей двинулись в этом направлении. Я каким-то чудом добежал на Банковую до того, как «Беркут» перекрыл все подходы. И вместе с журналистом из Reuters оказался на площади перед Администрацией. А теперь представьте себе: неожиданно открывается центральный вход Администрации Президента и оттуда выходят 30 человек спецназа в масках, с автоматами и пулеметами. Мы стоим перед ними, вокруг нас 15.000 человек, которые хотят прорваться на Банковую, и шеренги «Беркута», сдерживающие толпу. Было страшно, могло произойти все, что угодно.

Самая неприятная угроза была от Януковича — «Не болтай языком». Он показал свое реальное лицо — очень агрессивное. Слава богу, я нечасто слышу такие слова.

Следующим Президентом Украины будет Кличко или Янукович. Кличко обладает волей и сильным характером. Мне кажется, что при всех минусах, эти качества могу сыграть решающую роль. Победить Януковича сможет только человек, сопоставимый ему по силе. Еще его внешний вид говорит о победе. Это поразительно, но важно. Ведь украинское общество инфантильное, иррациональное, часто мыслит картинками.

Я хорошо отношусь к Яценюку. Но считаю, что он взлетел на вершину слишком быстро,  и ему заложило уши на этом лифте. Он не повзрослел до конца. Он оказался не готов любить людей такими, какие они есть, со всеми их недостатками.

Как это не грустно, но время Тимошенко ушло. Она, скорее всего, была бы лучше Януковича. Долгое время жизнь была снисходительной к ней. Она добивалась потрясающих успехов, выходила сухой из авантюр. Но, получив власть, распорядилась ею для еще большего приумножения своих полномочий. Она посвятила себя борьбе за президентство, вместо того, чтобы на своем месте пытаться менять страну.

Германия — образец очень здорового общества. Президент Германии подает в отставку только потому, что получил льготный кредит через своего друга, оформив его вместо 6% на 5%. Под давлением общественного мнения, ему пришлось подать в отставку. Если бы Януковичу об этом рассказали, он бы подумал, что это какой-то анекдот.

Я интересуюсь электронной музыкой — техно и минимал-техно. Эта музыка позволяет абстрагироваться и концентрироваться. Мне кажется, под нее удобно писать статьи.

Слушаю Ричи Хоутина, он же Plastikman. Он играет в этом жанре уже лет 20. Звезда мировой величины. Но при этом он хороший, простой парень. Во время музыкального фестиваля Sonar он снимает кафе в центре Барселоны, где звезды его лейбла M_nus играют абсолютно бесплатно для своих поклонников. Ты можешь с ним поздороваться, обняться, сфотографироваться. Так смешно, его папа с мамой тоже присутствуют внутри, режут бутерброды для гостей и продают футболки с дисками.

Я подписан на подкасты сайта Resident Advisor, слежу за его обновлениями.

В марте был в Берлине, ходил на Карла Крейга — это такой патриарх детройтского техно. У меня тогда душа парила от того, как он умело все делал.

Джаз, конечно, не моя сильная сторона, но я бы хотел попасть на джазовый фестиваль в Монтре. Мне кажется, там было бы очень интересно.

Я читал на Open.ua интервью с МакГаффи, и наши вкусы удивительным образом совпали. Я тоже люблю Вуди Аллена и Альмодовара. Они рассказывают о важных вещах простым, доступным способом. У фильмов всегда есть своя внутренняя философия.

Поразил фильм «Скафандр и бабочка».

Как-то я пошел на «Белую ленту» Ханеке. Это был такой странный фильм. Ты настолько затягиваешься, что в конце у тебя сносит голову. Все это — мастерство режиссера.

Еще впечатлила «Меланхолия» Ларса фон Триера. Нужно настроиться на то, чтобы перетерпеть начало. Это фильм, от которого волосы становятся дыбом.

С точки зрения мастерства, иронии и умения посеять противоречивые чувства — смотрите Дэвида Линча. Последний фильм, который я видел — «Внутренняя империя» — мне не понравился. Это не артхаус, а уже какой-то контемпорари-арт. Любил его сериал «Твин Пикс».

Я написал документальную книгу про Павла Лазаренко, бывшего премьер-министра Украины, который был осужден в Америке за отмывание денег и отсидел там, в общей сложности, 14 лет — 5 из них под домашним арестом, а 8 лет — в тюрьме. Когда писал о нем, переживал, как чертовски плохо у него все сложилось. Жизнь — это такая магистраль, на которой он проехал несколько поворотов и попал в неописуемый мир с названием «ад». Жадность и желание заработка погубили его. Представь его состояние — попадая в тюрьму, он думал, что это временные неприятности. Но просидел столько лет в бараке, носил оранжевый комбинезон, просыпался в 7 утра. Его жизненная катастрофа продолжилась после домашнего ареста. Отсидев 5 лет дома, он снова был вынужден отправиться в тюрьму. Это очень сложно выдержать.

У Лазаренко был период в жизни, когда ночью он был на телефонных допросах, а днем не спал, потому что в тюрьме запрещено отдыхать в обед. После того, как трое суток он был без сна, во время перерыва в ходе  очередного допроса он просто лег на пол и уснул. Представь, человек такого масштаба, бывший премьер-министр самой большой страны Европы, у которого «в карманах» 200 миллионов долларов и вилла в калифорнийском заповеднике, просто обессиленный спит на полу.

В этом году я добрался до «Шантарам». Наивная книга, интересный путеводитель по Индии.

Чисто с журналистской точки зрения интересна книга «Девушка с татуировкой дракона». У Стига Ларссона судьба удивительная. Он жизнь «писал в стол», и только после смерти его книги опубликовали и о нем узнали все. Такой Ван Гог в литературе.

Автор для души — Милан Кундера. Это человек, который может изобразить боль. Помню, очень нравится его книга «Бессмертие».

Мой любимый город — Барселона. Там витает молодой дух. Нравятся мне  контрастные сочетания: море и урбанистический образ жизни, современная культура и классика, недорогая еда и доступные гостиницы.

Люблю Берлин. Как выражается героиня фильма «Полночь в Париже», которая хотела сбежать со своей эпохи: «Я хочу жить в эпоху Belle époque». Так мне кажется, у Берлина как раз сейчас пик расцвета. Он не такой красивый, как Париж, не такой уютный, как Амстердам, но у него есть особый дух, который я не променяю ни на один город.

Я бы советовал ехать в Бильбао и Сан-Себастьян. Это города в испанской Стране Басков, очень интересные и современные. Где все говорят на совершенно непонятном языке.

Случались ли в моей жизни курьезы? Расскажу вам одну историю. Как-то давно, в начале 2004 года, я поехал в Германию поездом, на перекладных. Моя цель была — узнать, где лечился Леонид Кучма. Я сутки ехал, приехал в Баден-Баден и обнаружил, что мой хостел закрыт. Лишних денег не было и я всю ночь тусовался на морозе при –15°С. Бегал по улицам, чтобы не замерзнуть. Утром хостел открыли, я поспал и пошел искать Кучму. Только под вечер нашел их гостиницу в горах. Обнаружил, что полгостиницы заселены нашими государственными деятелями, которые живут за счет завхоза Кучмы, видимо, за бюджетные деньги. Все это плохо выглядело. Узнав такое, я быстро помчался в хостел. Значит, бегу счастливый по ночному городку и понимаю, что все это нужно передать по интернету в редакцию. Выхожу на площадь, легкий полумрак. Я решил сократить путь к остановке троллейбуса и пройти через кустарники. И что ты думаешь, только я делаю шаг на площади, сразу проваливаюсь под лед. Это был фонтан, с которого на зиму не спустили воду. Пальцы в крови, все тело мокрое, на улице холодно. После того, как добрался в хостел, сразу же написал статью, как положено. Ну и высушил себя, естественно. Вот такой вот Баден-Баден был у меня.

Считаю неуместным размещение Республиканского стадиона прямо в центре Киева. Его нужно перенести в отдаленный район, а на его месте построить парк, например.

Хотел бы еще раз побывать в Токио. Город настолько огромен, что не помещается на распечатанной карманной карте. Поэтому ты носишь с собой только отдельные фрагменты центральной части.

Когда я позапрошлым летом был в Сан-Франциско, совершенно незнакомый парень из Украины написал мне и пригласил на экскурсию в компанию Facebook. Он там работал инженером. Конечно, я согласился. Перед входом мы выключили камеры, подписали бумаги о неразглашении и вошли в такой openspace на 400 компьютеров. Меня поразило, что в туалете стояли зубные щетки для сотрудников, которые ночуют в офисе.

Еще мы видели Цукерберга в общей очереди в столовой. Да и рабочий стол у него вместе со всеми. Внешне — нормальный, простой парень в кроссовках.

Мои планы — это поездка в Осло на вручение премии для журналистов постсоветских стран. Особенно приятно, что вручать ее мне будут в Нобелевском институте.

Потом я еду в Лондон и презентую там свою книгу в Украинском институте.

В июле еду в Стэнфорд на программу, посвященную правам человека, и демократии. Лето у меня насыщено дальними поездками.

Еще у нас есть планы сделать для нашего многострадального Межигорья отдельный сайт — создать виртуальный музей коррупции.

Также у меня собран материал для книги о Тимошенко. Она — очень интересный персонаж. Но ее судьба не завершена. Непонятно, под чем проводить черту.

Катерина Гриценко
Автор фото: Дмитрий Куницкий