Александра Ковалева работает главой пресс-центра кинофестиваля «Молодость». Ранее была замечена PR-директором Mercedes-Benz Fashion Week Kiev и пресс-атташе компании Arthouse Traffic.

Александра играет на рояле, пишет картины для новой выставки, смотрит фильмы Пак Чхан Ука, не любит Вуди Аллена,  слушает FM Belfast и TV On The Radio.

Я работала журналисткой во время Оранжевой революции в штабе палаточного городка — военные, рации, защита периметра — красота. И, значит, иду я один раз из редакции в палаточный — шинель-волосы-сигарета, подходит ко мне дяденька и на английском языке с французским акцентом спрашивает, не хочу ли я поехать работать во Францию моделью. Я от этой «работы» всегда отказывалась, но тут подумала, а хрена, я во Франции еще ни разу не была — согласилась, поехала, и поступила там в Британскую школу журналистики. У меня часто все начинается в таком стиле, в виде авантюры.

Когда работаешь в киноиндустрии и смотришь много фильмов, понятное дело, начинаешь разбираться в этом глубже: обращать внимание не только на актерскую игру, режиссуру или диалоги, но также и на свет, на звук. В общем, на то, что раньше казалось не таким уж существенным. И в итоге приходишь к тому, что тебе нравится любое кино. В любом фильме можно найти чем насладиться.

На фестивале «Молодость» я организовывала вечеринку в честь открытия в одном центральном ночном клубе. Пригласили гостей, попросили всех выдержать дресс-код. Все было отлично, но среди статных мужчин в смокингах и костюмах, просочились в ночной клуб и две милых бабушки лет 80-ти; с полиэтиленовыми пакетами, в тапочках, в пушистых вязанных свитерках. Я даже не подозреваю, где они достали пригласительные.

«Городских сумасшедших», которые хотят попасть на проекты без аккредитации, на самом деле, немного, их от силы человек пять-десять, но кровушки они пьют за сотню человек.

Я не буду притворяться, что мне нравится украинское кино или что что-то изменилось в нашем кинематографе в последние годы.

Кино украинское, безусловно, есть. Мне действительно понравилась «Глухота» Слабошпицкого. Но я жду, когда появится что-то действительно особенное. К сожалению, боюсь, в Украине это нескоро случится, если случится вообще.  Судя по украинским профильным ВУЗам, в которых мне посчастливилось чуточку поучиться, у нас нет актерской школы, как таковой. Простите. В ментальности не заложено. Чего не хватает? Элементарного вкуса нет. Надрыва нет, честности нет. В большинстве украинских фильмов всегда присутствует фальшь. Некоторые из этой фальши просто состоят. Простите, мне мое мнение. Это всего лишь мысли.

Я никогда не забуду, как один препод в Карпенко-Карого говорил: «Что же мы можем снимать, если нам государство не дает денег?» Само собой, если представители старой школы спят и видят, как бы им снять еще что-нибудь о козаках на конях да с массовочкой, и этому же учат молодых студентов, то конечно, никаких бюджетов не напасешься — «кина не будет». И с таким подходом, нам не светит «новой румынской школы».

Людей люблю. Всех. Человечество в целом — нет, конечно, а каждого человека в отдельности — очень даже. Нет плохих людей. Просто у каждого своя истина. Вот такая вот банальщина. Не люблю культов и антикультов личности, как с Гитлером, Сталиным или Пол Потом. :) Позволить себе удовольствие ненавидеть или как-то иначе агрессивно судить кого бы то ни было могут только те люди, кто не стесняется прослыть адептом какой-нибудь социальной ереси — пропаганды ли, стереотипов ли, или еще чего.

У меня с музыкой странные отношения. Дедушка — дирижёр, композитор, музыкант в общем. Длинные волосы, борода, берет, все как надо. Логично, что в 5 лет меня благополучно отправили в музыкальную школу. А через полгода — благополучно отпустили. Поняли, что мне не нравится. Либералы.

Сейчас мы живем в самом центре в квартире Игоря Шамо, того, который написал «Як тебе не любити, Києве мій!». И каждый день по несколько раз слышим эту песню на Майдане. Ужас. В квартире стоит его рояль, на котором я играю, когда прохожу мимо. На home-вечеринках еще играю, когда правильно просят, не смущая, не настаивая.

Музыка вдохновляет вся! Не так давно понравились FM Belfast — исландская чудесная и абсолютно позитивная группа.

Что там у меня сейчас в айподе? Из любимых: Ladyfuzz, Kissogram, The Billy Nayer Show, понятное дело The xx, CocoRosie, UNKLE, Tricky, TV On The Radio, Cake, Radiohead, Fiona Apple. Туда же — Вивальди, Daft Punk, Шопен, Нина Симон, Анита ОДей, Морриконе, Серж Гензбур, Эдит Пиаф, Дженис Джоплин. Уйма.

Выбираю несколько песен и заслушиваю их по кругу до дыр. Настолько, что они прочно привязываются к этому месту и времени. Потом возвращаюсь к ним через полгода и такая ностальгия подкашивает. По тому периоду, который, возможно, был даже «ни о чем», но он был и был с этой музыкой.

Из зарубежных запомнился концерт Florence and the Machine. Голос у нее уникальный, конечно.

Запомнился концерт Zdob și Zdub. Они выступали на прекрасно провалившемся фестивале в Свирже. Это было под Львовом, где снимали «Трех мушкетеров». Когда фестиваль внезапно закончился, на недоразобранной сцене остались группы, которые, не смотря на то, что им не заплатили, просто согласились играть бесплатно. Для людей. Поэтому разумеется энергетика была другая. Это было круто.

В джазе существуют очень строгие правила, в рамках которых ты импровизируешь. Их настолько много, что может показаться, что их нет. Но они есть. В этом, кстати, — мистика всей музыки. Музыка — это вообще жуткая математика. Волшебство ее как раз в том, что в этом наборе правил и догм рождается неповторимость музыки. В рамках рождается хаос. Именно это удивительно. Это и прекрасно.

Часто дома устраиваем концертные квартирники. Мебель выставляется подальше, открываются все двери, балкон, терраса. Пианист играет, все сидят на полу, пьют вино и слушают. Всем все нравится. Из-за вина, наверное.

Меня всегда вгоняют в ступор, когда нужно вот прямо сейчас что-то вспомнить. Давным-давно мне один человек сказал, что знаковый фильм для него (на тот момент) — «Беги, Лола, беги». Эта прокламация засела мне в мозг и превратилась в какой-то приобретенный нарратив. Теперь, когда кто-то спрашивает о любимом фильме, в голове первым всплывает именно «Беги, Лола, беги». Хотя я никогда не считала его знаковым.

Из последнего мне очень понравился «Конвой» Мизгирева. Это, конечно, чернуха, но не такая, как у Балабанова. И тексты в «Конвое» — это настоящая поэзия. Я не шучу.

«Охота» Винтерберга. Он отказался от триеровской «Догмы» — это абсолютно классический фильм, почти идеальный.

«Шапито-Шоу». Новый фильм, но уже цитатник.

Еще нужно смотреть «Олдбой», «Электрома», фильмы Джонни То, Терри Гиллиама, Джулиана Шнабеля, Тарантино, понятное дело, Аронофски. «Survive Style 5+» — отличный фильм. И «Резина» Квентина Дюпье — это такой треш-оммаж B-movie эстетике. Люблю такое.

Еще интересный фильм «Свой среди чужих, чужой среди своих» — эталон настоящей эпичности. Михалков, все дела, мужская дружба, революция, предательство — короче пафос и патетика. Но в конце, когда главные герои бегут друг к другу в объятия по «ромашковому полю» — начинаешь плакать. Понимаешь, какое это все позерство, но плачешь все равно. Вот это — эталон кинопафоса.

Из классики: Феллини, «Хороший, плохой злой» Серджио Леоне — единственный случай, когда мне действительно нравится такой длиннющий фильм. Идет 3 часа, но я бы хотела, чтобы он шел шесть. Кстати, отлично пойдет на 1 января, с утречка, часиков так в 14:00. :)

Доверяю свое свободное время корейскому режиссеру Пак Чхан Уку. Ким Ки Дук мне нравился раньше. Но все-таки в определенный момент ему нужно было начать смотреть чужие фильмы.

Я скажу сейчас ужасную, скабрезную вещь, но я не люблю Вуди Аллена.

Очень люблю Пелевина. У него прекрасные ранние работы. Пелевин владеет словом на высоком уровне. Его тексты словно ложкой ешь. Есть рассказ «Водонапорная башня», который написан одним предложением. У тебя мозги скручиваются в один узел от такого чтения. Но после ты входишь в книгу, как в мантру, и под конец я всегда начинаю плакать.

Шри Ауробиндо нравится. Кастанеда нравится. Не то, чтобы нравится, но он возымел действие. На физическом уровне. Интересно это ощущать.  Читала его, когда жила в Германии. Каждый день каталась на велосипеде вдоль Рейна, а сзади, в сетке, лежал очередной том Кастанеды. Под впечатлением тогда все действительно казалось знаками — ворона в воздухе, порыв ветра, тени. Страшно и удивительно ощущать такое влияние литературы.

Сейчас добралась до «Цветов для Элджернона» наконец-то. Параллельно перечитываю «Великого Гэтсби» в оригинале.

Краков — как дом родной. Помню первое ощущение, когда приехала туда. 16 лет, потерялась, не знаю языка, нет мобильного телефона, — а было все равно. В Кракове я чувствовала себя дома намного сильнее, чем где-нибудь на Оболони.

Осло. Родной город.

Стокгольм — странный для меня город. Он мне не особо нравится. Но я почему-то побывала в нем уже шесть раз. Наверное что-то меня там ждет в будущем.

Лион — очень комфортный город. Именно там я жила, работала и училась. Там сохранилось ощущение земли. Туристов не так много, потому они еще не разнесли всю энергетику по своим городам. Вокруг — церкви романского периода. Французы народ не особо верующий. Можно зайти в храм, а там — никого. Только женщина, которая только что протирала полы, но уже играет на рояле.

Немецкий городок Годрам Штайн. Когда мне было 14-15, часто там бывала. Жили в доме старого охотника с десятками ружей, с рогами и шкурами на стенах. Дом построен в 20-х годах, потому там были и старые фотографии, военного и довоенного времени. На фото — добродушные симпатичные парни в нацистской форме.  Жутковато, и интересно было препарировать в себе свои постсоветские нарративы. Там, кстати, была евангелистская церковь, а я в тот период была в поиске религии или философии, чего-то такого в общем. Рассказала об этом пасторше этой церкви. Она говорит «нет проблем». И в одну субботу повела нас в эту церковь. Пасторша приехала к церкви на велике, в кедах, достала из рюкзака огромный старинный ключ и открыла мне церковь. Рассказала о своей вере и  разрешила поиграть на органе. Протестанткой я так и не стала конечно, но играть на органе, в пустой церкви, в древнем немецком городке, в 14 лет… такое не забудешь. Правда это вселяет не религиозность, а наоборот — свободу.

В Киеве люблю гулять в районе Золотых ворот, в Парке Шевченко, маленьком ботсаду. Киев — мой город, я все здесь люблю.

Место силы — мосты. Когда идешь через мост, чувствуешь, как сквозь тебя проходит все движение воды, промывает все изнутри. У меня есть традиция: приезжаю в новый город, покупаю чай с молоком в бумажном стаканчике, обязательно так, чтобы чайная этикетка на веревочке развевалась на ветру. Музыку в уши, и гулять по мостам. Что поделаешь, традиция.

До этого НГ — купить елку. Как обычно — выше меня ростом.

До следующего НГ — провести личную выставку картин. Уже нельзя откладывать, нужно просто сделать.

Еще я нашла на Филиппинах идеальное место в мире. Дикий остров, голубая лагуна, дайвинг, горы, пальмы и нет людей. Думала, только в фильмах такое бывает.  Хочу там пожить.

Катерина Гриценко
Автор фото: Дмитрий Куницкий