Коней на переправе менять не принято. Но для американки Санти Уайт это правило не указ. На пути от дебютного ко второму альбому одна из нашумевших дебютанток 2008 года сменила вывеску. Теперь она просит называть себя не Сантоголд, как ранее, а Сантиголд. Всему виной фильм 1985 года «Кровавый цирк Санто Голда», иска от авторов которого убоялась Уайт.

Некоторым перекроить название — все равно, что сменить носки: попробуйте найти десять отличий Kozak System от «Гайдамаков». Санти Уайт — не такая. Замена всего лишь одной буквы совпала с ощутимыми перестановками в музыке, которую она делает.

«Master of My Make-Believe» не похож на «Santogold» так же, как выпускники не похожи на первоклашек, как высоченные горы Тибета не похожи на Карпаты, а гоблины — на хоббитов. У этих двух альбомов даже обложки как из разных вселенных: на дебютнике у странной девочки что-то высыпается изо рта, на новом диске — расфуфыренная дива в чем-то вроде папахи громоздится на спинке трона в окружении позолоченной свиты.

Первый альбом — как кавардак, выход бесенка из табакерки, шалости неотесанного Буратино, мелкое хулиганство черной Жанны Агузаровой. Второй — как просчитанный досконально блицкриг, ювелирная мастерская звуков, титанический труд студийной корпорации. И, надо сказать, премьерное прослушивание срабатывает не в пользу «Master of My Make-Believe»: как будто из прежней бешеной Санти выпустили воздух.

Поэтому стоит послушать еще. И картина прояснится. Ничего ужасного не случилось, никуда талант не испарился, просто девушка созрела. На первом альбоме она 31-летней пела, как 20-летняя, теперь же почти соответствует своим паспортным данным.

Она пробует на вкус и рафинированный хип-хоп, и дабовые раскачки, и отдающий ритуальностью афробит. Чувствуется, что все это ей жуть как интересно.

Если раньше самое интересное, что в ней было — это дикость, первобытные визги, игривое полукривляние, то теперь — лирика, напевность, пластичность. Если раньше ее визиткой можно было считать девичью разнузданность «You’ll Find A Way», то сейчас это уверенное мелодичное спокойствие «Disparate Youth», «God from the Machine» и «This Isn't Our Parade». Эти перемены идут явно изнутри нее: в одном из недавних интервью Санти признавалось, что раньше была злее.

Былой дикости поубавилось еще и потому, что она за прошедшие четыре года набралась опыта. Поварившись в плотном концертном графике, Уайт натренировала связки и теперь, не стесняясь, заявляет, что поет куда лучше, чем несколько лет назад. Раньше ей не давались некоторые ноты, и она прикрывалась покрикиваниями. Теперь она, по ее словам, легко берет те высоты, которые прежде давались с огромным трудом.

А еще, осознанно или нет, но для нее не прошел даром выход на арену Florence And The Machine, который вписался между двумя альбомами Санти. Прежде всего, речь об организации вокала, который местами отдает таким флоренсовским эхом (да хотя бы в «The Riot's Gone», где, кстати, Уайт сама подыграла на клавишных), что появляется сомнение, чей альбом ты слушаешь.

Но это не упрек. То, что Санти ищет себя, а не работает по чужим лекалам, — слишком очевидно. Она пробует на вкус и рафинированный хип-хоп («Look At These Hoes»), и дабовые раскачки («Disparate Youth»), и отдающий ритуальностью афробит («Big Mouth»). Чувствуется, что все это ей жуть как интересно.

И пусть она не останавливается. Потому что Сантиголд явно из тех созданий, у которых шило в одном месте, и эта ее неугомонность рано или поздно аукнется, и вместо просто хорошей певицы мы, даст бог, увидим феноменально яркую звезду.

Оценка: 7/10

В плейлист: «Disparate Youth», «God from the Machine», «The Riot’s Gone».