Разговор с гитаристом одной из самых успешных стадионных групп Украины должен был состояться еще год назад. Но, как гласит старая мудрость, всему свое время. Сегодня он свободный и независимый музыкант, человек, который до недавнего времени комфортно жил в информационном вакууме.

Петр Чернявский — о своем новом сольном проекте, жизни вне «Океана Ельзи», сотрудничестве с Земфирой и Дианой Арбениной, тайнах Esthetic Education и многом другом в откровенной беседе для Open.ua.

Петр, вы плотно сотрудничаете с Дианой Арбениной. 5 декабря в Москве у нее запланирован большой сольный концерт. Мы увидим вас на сцене?

Нет. Участие этого состава в концерте не обозначено. Во всяком случае, я не знаю об этом. Может, Диана удивит и пригласит, но это не в ее духе. Поэтому, насколько мне известно, это будет, скорее, ее сольный акустический концерт, приуроченный к юбилею музыкальной деятельности.

То есть, пока вы отдыхаете!

Нет-нет. Проект развивается своим чередом. Хоть наши активности с Дианой Сергеевной к совместному участию в этом концерте не приводят, все же они идут гораздо дальше. И чтобы не сглазить, я не буду их все разглашать. Скажу лишь, что ведутся беседы на счет дальнейшего продолжения сотрудничества, возможно, тем же составом музыкантов: Вова Корниенко (гитарист — прим. ред.), Стас Опойченков (барабанщик — прим. ред.), Диана Сергеевна и я.

Дело в том, что и те песни, что были записаны на «Мосфильме», и вышедшие как приложение к журналу «Русский пионер», получились по-своему интересными («Да. Так начинается жизнь», «Фиеста», «Горы, горы, горы» — прим. ред.). И в тот момент мы точно не решали на этом останавливаться.

Вы имеете прямое отношение к последнему альбому Земфиры «Жить в твоей голове», в частности к композиции «Кувырок». Каким ветром вас, в который раз, занесло в творчество Рамазановой?

Земфира написала мне письмо, в котором говорилось: «Петр, найдите мне молодого талантливого гитариста», — вот такую задачу она мне попробовала поставить. И я честно занялся хедхантингом. Предложил ей несколько фигур, в том числе и того парня, который сейчас играет в «Океан Ельзи». Земфира их прослушала, сказала, что это все ей не подходит, и пригласила меня поучаствовать в её музыке в тот самый момент, когда моделировала новое звучание себя и своего коллектива. Так и пошло.

Мы провели несколько репетиций и начали подготовку к чему-то большему. И в какой-то степени это случилось: один концерт, другой… И в студии была какая-то деятельность, что в итоге увенчалось тем, что я имею честь быть записанным в этом альбоме.

Помимо вышеупомянутых дам, вы поддерживаете теплые отношения с экс-«океановцем» Юрием Хусточкой. Какова ваша роль в проектах Million Kopek и Stacey Dogs?

Мы называем это «Миллион копеек», название можно русифицировать. Но поскольку Юра теперь у нас парижанин, то это называется Million Kopek как международная версия. Французы очень хорошо понимают русскую культуру, которая действительно глубоко проникла в культуру французскую. «Бистро» у них до сих пор на каждом углу, и что такое «копейка», они все знают. Поэтому название для них релевантное.

А что касается проекта, то с Юрой мы очень давно хотели снова приступить к совместному музицированию. Больше того, сейчас уже все маски сняты, и я могу признаться, что записывался на одном из альбомов Esthetic Education (композиция «Crucify» из альбома «Werewolf» — прим. ред.). Это был 2006 год, надо сказать, достаточно суровое время в отношениях между «Океан Ельзи» и Esthetic Education. Поэтому что-то помешало нам заявить об этом в открытую, и на обложке альбома я записан просто в специальной благодарности.

С тех самых пор нам с Юрой и не хватало сотрудничества. Да, мы встречались время от времени в каких-то продюсерских проектах просто как два профессионала, которые обладают определенными навыками. Потом Юра вовсе уехал во Францию, и мы стали еще реже видеться. За это время он начал записывать свои песни в дуэте с Антоном Жиро — сугубо в подвале, в домашней студии.

Ничем, кроме как хобби, проект быть не обещал — это и был Million Kopek в том виде, которому Хусточка решил дать другую жизнь, пригласив двух сессионных музыкантов из Украины: меня и Андрея Надольского (участник группы Pianобой, экс-Esthetic Education, экс-«Звуки Му», экс-«Мегаполис» — прим. ред.). В рамках ОМКФ был сыгран первый концерт этого проекта.

Stacey Dogs — очередное творение Юры Хусточки, в котором вы, опять же, принимали активное участие.

Приехав пару лет назад в гости к Юре в Париж, с его слов я узнал, что есть один парень в Москве, который увлекся музыкой. Текст был следующий: «В этом он не сильно опытен. Но ты знаешь, меня удивило то, что, я думал, для него это очередное баловство, а оказалось далеко не так плохо. Не хочешь записать одно соло?» Мы тут же под бутылочку Côtes du Rhône записали какое-то соло там же в подвале. Потом этот парень оказался не так прост и пригласил нас в Москву.

Мы записали еще несколько песен и еще. Богатое воображение многих людей сватало меня в этот проект как чуть ли не основателя. Но факт остается фактом: туда я приезжаю как добрый приятель, который умеет хорошо играть. Да, я такой не один, там фигурируют еще и Хусточка, и Андрекс, и Антон Жиро, и Шура Гера. В общем, по подбору музыкантов это тянет на своего рода супергруппу. В такой компании приятно время от времени побыть и поиграть.

Вы неоднократно были замечены в роли саундпродюсера. В первый раз это было в амбициозном проекте «Брюссель», одна из последних ваших работ — новая песня группы «Табула Раса» в тандеме с Виталием Климовым. Вы нашли себе новое применение?

А вышла уже песня? Еще нет, я бы узнал об этом одним из первых, наверное. «Табула Раса» — это печальные гении, группа непростой судьбы. Известно, что и мои коллеги по предыдущей группе признавали некогда «Табулу Раса» коллективом того уровня, которого они хотели бы достичь. И однажды эти дядьки пришли ко мне и сказали: мы хотим с тобой как с продюсером записать песню. Неплохо!

И как результат? Оправдал ваши ожидания?

Скоро, я очень надеюсь, вы его услышите. Если никакие внемузыкальные факторы, а они, к сожалению, многочисленны, не помешают выпустить эту песню, тогда, я уверен, мне и группе будет, чем гордиться, а вам — чему радоваться.

Вернемся к «Брюсселю». Все композиции этого проекта были записаны на аналогах. Это очередная дань моде или все же лежала более глубокая концепция в использовании данных устройств?

Мы записывалиcь через кучу очень классных аналоговых приборов, но в Pro Tools. Прежде всего, новым было то, что мы старались записать все дорожки, включая двух вокалистов, одновременно. И, в общем-то, процентов 80 получилось вживую. Это было не так просто. Доходило до 50 дублей на одну песню.

Я как-то подсчитывал количество репетиций до записи, которые проходили еще в Киеве, и насчитал около 11 на все про все. А потом нужно было сразу ехать в студию и записываться. Все музыканты на уровне, им не впервые играть полностью новую для себя музыку, тем более что в определенном смысле она не была такой уже новой. Но это была амбициозная задача, и я очень рад, что мы ее так осуществили, и записали даже с каким-то опережением графика.

Петр, скажите честно, насколько комфортно игралось в столь профессиональном обществе? Никто не тянул на себя одеяло, как-никак в проекте участвовали давно уже состоявшиеся музыканты?

Я смотрел на это по-другому, чувствовал себя на своем уровне и все. После такого коллективного опыта, после совместной записи пластинки и тура никогда уже не будет так, как до того.

На сайте одного из фан-клубов вашего творчества, вас представляют как «тонкую, творческую и ранимую личность…» Насколько подобное описание на самом деле характеризует вас и отражает ваше мировоззрение, мироощущение и т.д.?

Это шаблон 2005 года. Могу сказать спасибо, что не эксплуатируют другую фразу, которую я сказал в том же году, будучи панком во внешних проявлениях — что я люблю ковыряться в носу. Слава богу, хоть этого не пишут.

После официального заявления о вашем уходе из «Океана Ельзи», чей был первый звонок с предложением о сотрудничестве?

Между моим фактическим уходом и официальным заявлением прошла пара месяцев. Я думаю, это все-таки был Женя Ступка с предложением по Диане Арбениной. Я подумал, а почему бы нет. Переговоры с Юрой Хусточкой о том, что мы собираемся сыграть концерт в рамках ОМКФ, были и до того. Так что этот период как-то плавно прошел. А история со Stacey Dogs имеет отношение больше к хобби, нежели к какой-то широкомасштабной деятельности. Честно говоря, я думал, вот уйду из большой группы и наконец-то разведу огород, буду там растить капусту и все прочее. Но не тут-то было.

А были даже и такие мысли?

Ну, может быть не прямо уж про капусту и огород, но я думал, что у меня будет гораздо больше свободного времени. А как оказалось — нет.

Саундом последних двух альбомов «Океан Ельзи» занимались авторитетные люди музыкальной индустрии мирового масштаба. Ранее группа предпочитала украинских саундпродюсеров. Что изменилось помимо колоссальной востребованности?

А теперь по порядку. Во время записи «Dolce Vita» была определенная дискуссия, ждать ли выпуска этого альбома для того, чтобы дождаться какого-то перерыва в деятельности Боба Людвига (сотрудничал с Led Zeppelin, The Rolling Stones, The Police, Queen, Metallica, Дэвидом Боуи, Мадонной и многими другими — прим. ред.) и заскочить к нему в окно для того, чтобы он успел это отмастерить, или нет. Но, в общем-то, таких шансов не было, потому что есть стратегические планы группы, а они были весьма конкретны — релиз, тур в поддержку альбома, и не один, а два, и так далее.

Поэтому изначально вышла обычная версия альбома, а потом ремастеринг. И, конечно, когда мы ее послушали в туровом автобусе, тогда, я помню, у всех присутствующих внезапно перестали работать мышцы, которые держат нижнюю челюсть. На этой плохонькой акустике, которая имеется, как правило, в туровых автобусах,  ощутимая разница сразу была слышна. Заметьте, мы говорим о человеке, который мастеринг-инженер номер один в музыкальной индустрии, бесспорно. По случайному совпадению он еще и американец.

А что же касается записи «Земли», то хочу сказать, что, в первую очередь, он очень приличный человек, этот Кен Нельсон. Настоящий английский джентльмен. Но я бы на самом деле не сказал, что есть какая-то безумная качественная разница между технологической квалификацией его или каких-нибудь ребят, которые делают это у нас.

Это, прежде всего, культурологическая разница, в той же мере, как, допустим, между украинским средним музыкантом и британским средним музыкантом. Там несколько отличается в принципе то, как работает индустрия. Ну и, конечно же, абы кому три «Грэмми» не дадут. Хотя мы знаем, что эта премия всеядная и в разных жанрах ее получали очень разного рода артисты.   

Как для вас звучит новая «Земля» и те треки, которые приобрели другое звучание после вашего ухода из группы?

Я доволен своей работой и трудом других музыкантов над некоторыми вопросами. «Стріляй» — это золотой фонд украинской эстрады, почему нет.

Поставим вопрос по-другому. Довольны ли вы результатом иного звучания, по сути, ваших треков?

Каждый раз это прогулка по тонкому льду — спрашивать у любого музыканта, как ему его последователь на его же позиции. Не упоминая о конкретных причинах моего ухода или смены состава, как угодно это называйте, можно наверняка сказать одно. Тогда, в этот период и группа, и я оказались перед определенным большим выбором. И мы вместе сделали этот выбор. На то были определенные причины. И уже сами эти причины отрицают всякую возможность оценки деятельности другого музыканта одним в такой ситуации.

В 2004 году, после ухода Димы Шурова и Юры Хусточки, Вакарчук пересмотрел свое видение на стратегию развития отношений в группе и признался в одном из последних интервью, что если ранее была дружба превыше музыки, то с таким стечением обстоятельств музыка выходит на первый план, а дружба уже где-то там…Как у вас складывались отношения?

Мы совершенно из разного теста слепленные люди. С другой стороны, так вышло, что плечом к плечу мы много сделали. Я совершенно не тот человек, чтобы поливать кого-то, особенно своих бывших коллег, грязью. Но думаю, что личные отношения в этой группе на второй план действительно отошли, а музыка на первый план так и не вышла. Но это ничего. Они очень успешны — отыграли самый большой тур! Это тоже многого стоит. Я говорил вам немного выше, что был определенный выбор; и на той, и на другой чаше весов было немало. Желаю удачи ребятам, и она их пока не покидает.

«Океан Ельзи» — это все же группа всех музыкантов, кто когда-либо участвовал в ней? Или это группа одного музыканта?

Чем дальше, тем больше одного или полутора.

На третьем курсе КПИ вы ушли из института, перейдя в «Океан Ельзи». Какой главный урок вы вынесли, пребывая в этом окружении?

Интересный вопрос… За это время я имел счастье продолжить искать свой звук и, в общем-то, фактически прошел несколько этапов как музыкант. Продолжил писать произведения как композитор, начал продюсерскую деятельность. Мы провели славные годы вместе, я научил их чему-то, они — меня. Но запомнил я почему-то, что нельзя никому доверять сразу и безоговорочно.

«Продолжил писать произведения как композитор…» В «Океан Ельзи» вы не часто баловали поклонников своим творчеством, всего каких-то пару композиций.

Сейчас в студии в процессе производства находятся песни исключительно моего авторства. Я пою и все такое. Рабочее название проекта — «Петя и Волки», туда входят те недавние песни, которые я записал за последнее время и некоторые из тех песен, которые я очень давно хотел записать, но почему-то за отсутствием времени или достаточной мотивации, не решал их заносить в студию. Но все сошлось. И, надеюсь, в скором будущем люди услышат их.

От многих музыкантов можно услышать, что в музыкальную индустрию они попали абсолютно случайно. Вашу историю можно назвать довольно-таки удачным стечением обстоятельств?

Об этом напишут в книжках, как, кстати, и про причину моего ухода из группы. Это вопрос вообще о природе случайности. Одновременно происходит очень много вероятностных процессов для того, чтобы в полной мере признать тот или иной результат случайным. Скорее, я попал в эту музыкальную историю потому, что меня родители в музыкальную школу не отдавали. И не отдавали потому, что кто-то из них там был.

Кто показал вам первые аккорды и научил правильно держать в руках гриф?

Первые несколько аккордов показал мне отец. Это было совсем в раннем возрасте. Пешком, правда, уже не ходил под стол, но когда до гитары дотянулся, тогда и показал. Потом я все это успешно забросил. И уже в школьных каких-то историях более глубоко начал изучать это дело. Пошли первые группы и так далее. Надо сказать, когда я ушел из института, я-то не был еще в группе «Океан Ельзи». Я совершенно не знал, что мне предстоит. Поменял третий курс Политеха на неизвестность, потом эту неизвестность — на известность. Ничего так получилось!

В одном из интервью ваш коллега по Stacey Dogs открыто завил, что вы, впрочем, как и Хусточка, можете в музыкальном плане позволить если не все, то многое.

Да! Я могу себе позволить абсолютную эстетическую свободу в том, что я делаю. Рок сам по себе никого не спасет. Больше того, прикрываться им — последнее дело. Я в этом стиле не играю. Я считаю, что это разновидность поп-музыки. А кто ратует за чистоту жанра, тот устарел.

Катерина Хотеева
Фото: Ирина Матвиюк