The Hardkiss — одна из самых интересных молодых украинских групп. И одна из самых противоречивых. Кто-то говорит — продюсерский проект. Другие обвиняют в выступлениях под фонограмму и стерильном «закосе» под Запад.

18 мая в «Зеленом театре» The Hardkiss дадут первый полномасштабный сольник. Все билеты уже распроданы — крутой показатель для украинской клубной группы. Летом будет большой тур. Некогда вычурные персонажи из клипов и звезды корпоративов, сегодня они наконец-то превращаются в группу, которая открыто концертирует.

Мы встретились с ядром проекта — вокалисткой Юлей и гитаристом Валом. Расспросили, что нас ждет на концертах, задали все прямые неудобные вопросы и получили достойные ответы.

Начнем с корней — с вашего детства. Юля, ты с трех лет шла к тому, чтобы выступать на сцене. У тебя музыкальные родители, в юные годы было много конкурсов… Расскажи обо всем этом.

Юлия: Моя мама — вокалистка. Отец — гитарист. Когда я была совсем маленькая, они руководили вокально-инструментальным ансамблем в Доме Пионеров — именно там я впервые запела. Потом профессиональная музыка в их жизни закончилась и превратилась просто в хобби, но я продолжала жить в музыкальной атмосфере, с детства слушала хорошую музыку.

Есть аудиозаписи, где я лет в 7 пою Тони Брэкстон, пытаясь подражать ее низким нотам. Микрофон был моей любимой игрушкой. Есть записи, когда я еще не разговариваю, но зато смеюсь и грызу микрофон. :)

Конкурсы были, они дали опыт, закалку, но гораздо больше дало музыкальное образование — и родители, и музыкальная школа, у меня был очень хороший педагог по джазовой гармонии, который привил любовь к джазу, соулу, научил играть на фортепиано, импровизировать. Это тяжело объяснить — как можно научить импровизировать. Но он привил мне свободу к мелодированию, умение быстро сочинять мелодии, что мне сейчас сильно помогает в написании музыки.

Вал: А у меня все началось лет в 5-6, когда отец купил видик. У нас было много видеокассет, и одна из них — подборка клипов с MTV. Точно помню, что там были Depeche Mode «Strangelove», ну и всякие такие команды, которые на то время были очень актуальны, а сейчас, возможно, звучат странновато. Но это была очень хорошая музыка. Я пересматривал эту кассету много-много раз, меня всегда тянуло к этой музыке.

Но занятия музыкой начались гораздо позже. В 14 я был в Англии, и мой знакомый пытался создать там группу. Мы жили в закрытой школе, не могли искать кого-то на улицах, в городе, общались только со «своими». Так что знакомый сказал: «Вот тебе гитара, будешь играть одну из партий Nirvana». Говорю: «Я не умею играть». А он: «Да какая разница! Здесь держишь, здесь зажимаешь, а здесь делаешь вверх-вниз