Последние дни Второй мировой выдались для Фредди Куэлла изнуряюще скучными: по большей части он томился на раскаленном берегу, пил авиационное топливо, мастурбировал и изобретал причудливые способы извести мандавошек. Увольняясь, он получил вместо Пурпурного Сердца тест Роршаха: армейский мозгоправ посмотрел ему вслед со скепсисом и сочувствием.

Мирная жизнь оказалась такой же бессмысленной. После очередной неудачной попытки вписаться в выцветший послевоенный пейзаж, Фредди проснулся на яхте Ланкастера Додда — основателя религиозного культа «Миссия». Коктейль из таблеток и денатурата, которым Фредди угостил Додда, заложил основу для нездоровой, обреченной, мучительной, почти собачьей и, что чуднее всего, обоюдной привязанности.

С некоторых пор Пол Томас Андерсон — сам и бог, и церковь, и пророк. В том, как вокруг него пританцовывают критики, киноакадемики и отдельные зрители, есть что-то ритуальное. Его фильмы все трудней любить, перед ними все проще преклоняться и благоговеть. В первую очередь перед «Мастером» робеешь: это монументальное, необъятное и холодное полотно с первых же кадров норовит тебя раздавить.

Не верьте, если вам скажут, будто в новом фильме Андерсон глумится над сайентологами. Верно, Ланкастер Додд списан с Л. Рона Хаббарда. Но не о том речь: в отличие от Хаббарда, про Додда понимаешь, что он в большей степени прохвост, чем что-то еще, только под самый занавес. Да и вообще, это сильно больше, сложнее и интереснее, чем позволяет жанр сатирических куплетов.

Как и в прошлой работе мастера, здесь тоже фигурируют проповедник и человек, который «hate most people». Только здешнее топливо — не нефть, а неутолимая человеческая жажда обманываться: в умелых руках — субстанция не менее ценная и горючая. Кроме того, «Мастер» отчетливо живее «Нефти». При всем уважении к Дэниелу Дэй-Льюису и Полу Дано, пожалуй, это заслуга здешних актеров. И, если Феникс достоин оваций за то, что