Сергей Параджанов — армянский гений украинского кино, которого советская власть всю жизнь держала в стальных тисках. Уголовное преследование, непонимание со стороны зрителя и немилость властей — все это лишь толика причин, по которым Параджанову не удалось полноценно реализовать себя.

9 января ему могло бы исполниться 90 лет. Мы спросили у людей, тесно связанных с отечественным кинематографом, об их отношении к творчеству Сергея Параджанова.

Сергей Параджанов глазами Андрея Халпахчи (МКФ «Молодость»), Полины Толмачевой (Film.ua Group), Александра Гусева («Українська правда»), Алика Шпилюка (Одесский международый кинофестиваль) и Дениса Иванова («Артхаус Трафик»). В специальном материале на Open.ua.

Андрей Халпахчи (генеральный директор МКФ «Молодость»)

«“Тени забытых предков” я увидел на премьерном показе, сопровождавшимся скандалом в кинотеатре “Украина”. Мне при этом было 15 лет. Впечатление было обескураживающим. Совершенно новое открытие, которое совпало с моим формированием отношения к кинематографу как к искусству.

Я видел все фильмы Сергея Параджанова. Кроме “Тени забытых предков”, подлинным шедевром являются “Цвет граната” и “Киевские фрески”. Не согласен с мнением многих критиков, что первые работы Параджанова были крайне слабыми. С моей точки зрения, они были довольно интересны.

Конечно, полностью реализовать свой потенциал Параджанову не удалось. У него было много гениальных замыслов. К примеру, “Песнь о Гайавате” по Лонгфелло и “Княжна Мэри” по Лермонтову, и многие другие.

Условия, в которых ему приходилось работать, и тюремное заключение, безусловно, не дали ему возможность осуществить все задуманное, однако он оставил после себя громадное количество коллажных и живописных работ, составляющих весомую часть его творчества. И несмотря на все сложности его жизненного пути, ему удалось создать фильм, благодаря которому он занимает особое место в истории киноискусства».

Полина Толмачева (директор по маркетингу и PR Film.ua Group)

«“Тени забытых предков” я увидела впервые в середине 90-х, в киноклубе при университете Шевченко. В большой аудитории устанавливали экран, с кинопроектора крутили фильмы, добытые невесть где. Для меня вышеупомянутый фильм был откровением. Потому что, честно говоря, с украинской культурой у меня были очень сложные отношения в те времена. Шароварщина всегда меня пугала, гопак вызывал отвращение, а классическая литература нагоняла тоску. Этот фильм продемонстрировал главное: бездонную глубину коллективного бессознательного, которая скрывается в любой архаичной культуре. И именно с него начались мои настоящие отношения с украинскими классиками, романтиками и модернистами.

Параджанова я потом пыталась полюбить изо всех сил. Просмотрела все его фильмы. Они меня завораживали, но не увлекали. Осознаю, что он — гений. Только это не моя эстетика. Мне не хватает в его фильмах историй, которыми была полна его жизнь. А еще для меня его искусство слишком болезненное, изломанное, запутанное. Для простых душ, лишенных внутренних противоречий, все это внимание к деталям и длинные планы, болезненные отношения и отсутствие сюжета непонятны. Но хуже от этого Параджанов не становится. Меня очень привлекает его личность, от которой даже на расстоянии исходит сияние истинного гения.

Реализовался ли он в полной мере? Кто знает. Он находился под огромным прессом. И в этой ситуации очень много времени уходило на борьбу и сопротивление. Да и просто на то, чтобы вопреки бодрой действительности оставаться самим собой. Хотя кто знает, родись он в другую эпоху или под другим, более ласковым солнцем, может быть ни кино, ни картин, ни легенд бы не было... А была бы просто долгая счастливая жизнь».

Александр Гусев (кинокритик издания «Украинская Правда»)

«“Тени забытых предков” я увидел приблизительно в середине 90-х, в вечернем телеэфире. Я вырос на совершенно другой киноэстетике, фильм был для меня странен и, при всей моей любви к Коцюбинскому, достаточно чужд, но при этом воспроизводил ту фантасмагорическую атмосферу, которая так меня завораживает в украинской литературе.  

Я видел практически все его картины, начиная с первых неуклюжих соцреалистических поделок до поздних шедевров, и могу признаться, что это не “мой” режиссер, но, безусловно, Параджанов является одним из тех, чье значение и величие признаешь, даже если не относишься к числу его поклонников. Ты чувствуешь себя во время просмотра его работ туристом, который расширяет собственное представление о мире, продвигаясь вглубь неведомой страны чудес.

Безусловно, ему не удалось себя реализовать, о чем свидетельствуют незаконченные и перемонтированные без его участия картины, не поставленные сценарии, долгие годы вынужденного простоя, преждевременная смерть. Многим советским режиссерам пошла на пользу необходимость говорить пресловутым “эзоповым” языком, однако Параджанов к ним не относился, поскольку в своих картинах он не отражал окружающую действительность, а создавал свой собственный мир, координаты которого были совершенно неприемлемыми для тогдашних киноидеологов».

Алик Шпилюк (программный директор Одесского международного кинофестиваля, киновед)

«Я увлекся кино в юном возрасте и точно вспомнить, когда впервые увидел “Тени забытых предков” не могу. В любом случае, это произошло в середине 70-х годов. Но по-настоящему понять и осознать фильм мне удалось в более зрелом возрасте. Впечатления? Выдающиеся.

Я не хочу повторяться. Он был гением в эпоху тоталитаризма. Точно так же, как все великие, работавшие в конце советского периода, вроде Тарковского, он не смог реализовать себя полностью».

Денис Иванов (основатель компании «Артхаус Трафик»)

«Впервые я увидел “Тени забытых предков” в детстве по телевизору на “УТ-1”. В то время я не особо разбирался в кино, поэтому впечатление от просмотра было достаточно гнетущим. Уже впоследствии, после того, как пересмотрел в осознанном возрасте, проникся фильмом. Хотя сейчас я больше  всего люблю “Цвет граната”, он более радикален.

Я видел много фильмов Параджанова. Еще в студенческие годы мы с друзьями организовали киноклуб в Донецке. Именно на нем я и познакомился с работами Параджанова. Это было время, когда все повально увлекались Гринуэем. Мне же при этом фильмы Сергея Параджанова казались более современными и интересными.

Параджанову не удалось реализовать свой потенциал — достаточно взглянуть на реалии, в которых он жил. С другой стороны, в условиях капитализма ему бы тоже не удалось реализовать себя — в них другой диктат, диктат капитала. Параджанов был режиссером, который не вписывался ни в один из этих вариантов».