Особенный музыкальный гость в рубрике Open People, который для наших читателей не нуждается в представлении. Сейчас Дмитрий записывает второй альбом, релиз намечен на сентябрь.

Запоминает множество нот, но совершенно не помнит имена, даты, лица. Слушает Ника Кейва, St. Vincent и Bat for Lashes. Часто пересматривает Уэса Андерсона и молодого Джармуша. В 31 год побывал практические везде, кроме Камчатки. Успел застать прилив в Марокко и попробовать на вкус океанских червяков.

Я бы хотел просыпаться от звенящей тишины. Вот этого больше всего хочется утром.

Когда я был ребенком меня часто отправляли в летние лагеря. И я, как правило, уваливал с самого утра из отряда и долго шел по полям с обрывами вдоль моря. Вот тогда в моей голове бурлили мелодии, целые симфонии, я даже ноты записывал. Сейчас в моей голове слова, ощущения, эмоции. Они превращаются в музыку, когда я начинаю играть без всякой цели.

«Простые вещи» ­— это выброс наружу того, что накопилось. Он не из тех альбомов, которые записывались на одном дыхании в студии за неделю. Альбом создавался два года. За это время мы ездили, экспериментировали, меняли состав. И все эти перипетии сказались на таком сроке.

Я не очень запоминаю имена, даты, лица. При этом я, на удивление, помню каждую понравившуюся ноту, которую слышал или играл.

В дебютном альбоме мне больше всего нравятся две песни — «Прощай навсегда» и «Станция». Все, что происходит между ними — это такой прыжок, путешествие от земли до какой-то высокой точки.

Мне неинтересно заниматься понятными мне вещами. Нравится, когда есть куда расти, прыгать, двигаться. Поскольку альбом «Простые вещи» эклектичен, наивен где-то, теперь, во втором альбоме, я могу сделать что-то стилистически-выдержанное, концептуальное, более дерзкое в плане посыла.

Когда я создавал альбом, у меня была попытка отсечь лишнее. Получилось или нет… Скорее нет. Мой дебютник не смог стать одно-стилевым, односторонним, одно-эмоциональным, одно-посыльным. Он был таким музыкальным взрывом со словами «Встречайте!». И это круто, потому что теперь есть на чем строить дальше.

С нашим продюсером, Лешей Согомоновым, работается хорошо. Я чувствую, что мы с ним на одной планете и понимаем друг друга. Мы встречаемся, общаемся, иногда спорим жарко — но собаки лают, а поезд идет.

Сейчас как все устроено: выпускаешь новый клип и ждешь три месяца, чтобы он дошел до людей, а после выпускаешь второй клип. Как же это меня бесит, если бы вы только знали. Хочу все и сразу.

Новый альбом — это рассказ, прямое повествование, письмо, монолог, крик о том, что меня окружает и что я чувствую. Он больше пропитан улицей и тем, что происходит в воздухе. Раньше я держался подальше от социальных тем — думал, что это слишком быстро, однодневно, неинтересно. И сначала мы, действительно, планировали создать светлый такой брит-поп с широкой фактурой, оркестровой музыкой, но потом все  пошло по-другому. И вот этот настрой меня до сих пор держит. Я взял себя за жабры и выбросил из второго альбома весь арт, оставил минимализм, прямые формулировки, цепкие риффы. А это всегда какая-то энергия, агрессия.

Что главное для артиста — не стиль, не прическа, не объем его прокрутки в медиа-пространстве, не клипы, а люди, которые хотят его слышать. Самое важное — добраться до людей, которые твои.

Да, второй альбом будет наполнен словами с особым ритмом. Хотите назвать это начиткой? Называйте. Но я сравниваю это с чтением стихов. Поэты — они, как священники, поющие в церкви. Выбирают три ноты и «поют» таким образом стихи. Если послушаете записи Бродского, поймете о чем я. У них есть своя манера. Игорь Тернопольский, продюсер Джамалы, услышав песню «Света», назвал это «интеллектуальным power hip-hop», или как-то в этом роде. Другие называют это piano-hip-hop. Называйте, как хотите. Там пробивается многое.

Как мы репетировали перед недавним концертом Земфиры в Киеве? Настраивали звук и просто играли. Я настолько хорошо слышу Земфиру и она меня, что репетиции нам особо не нужны. Но с другой стороны у нас и с Брайаном Мэем не было особых разногласий. Это вопрос музыкальной подготовки, этики.

Одно могу сказать о концерте Земфиры — я был весь в музыке. Так уж получилось, что я не очень хорошо слышал людей в зале и не особо помню их эмоции.

Мой сын Лев сейчас слушает Эминема и мне ставит. Музыкальный герой у него меняется каждые три месяца. До этого он фанател, как сумасшедший, от AC/DC и Led Zeppelin. Что будет дальше — посмотрим. Кроме того он пишет много своего, не похожего на его музыкальные вкусы — и это главное.

Раньше, когда Лев учился играть на барабанах, он перебил у меня дома всю посуду и разгромил два пианинных стула. Везде и всюду играл палками, тренировался. А сейчас играет на разных инструментах.  Вы знаете, мне очень нравится, как он поет — в этом его сила.

Написание песни — это довольно быстрый процесс. Есть иллюзия, что композиторы садятся дома перед пианино, делают серьезное лицо,  подбирают слова и музыку. Я не верю, что так работает, к примеру, Элтон Джон. Мне лучше всего пишется в дороге — за рулем, в самолете, на велосипеде. У меня есть теория, когда человек находится в движении, все лишнее из его головы выветривается и остаются более важные вещи, которые превращаются в песни.

Сейчас слушаю обволакивающую музыку — новый альбом Ника Кейва именно такой. Много слушаю Алишу Киз — очень плотно подсел на ее новый альбом. Как-то увидел ее выступление на концерте, посвященном затоплению Манхэттена. Она была одна, без группы. Закрывала концерт после Пола Маккартни и Эрика Клэптона. На фоне вокалистов «из прошлого» Алиша с пианино смотрелась просто восхитительно.

Еще слушаю St. Vincent и Bat for Lashes.

У меня дома много пластинок — в основном черная музыка 60-70-х годов, например, Al Green.

Из украинских слушаю SunSay, Бабкина, Джамалу. Вот недавно побывал на концерте Dakh Daughters, очень понравилось. Это проект театра «Дах», где семь девушек играют на разных инструментах. Все вокалистки очень круто поют. Я думаю, мы с ними когда-нибудь что-то сделаем вместе. Раньше слушал группу «Щастя». Крутые они, только сейчас ничего нового не выпускают.

О новом проекте Луи Франка пока ничего не могу сказать. Слишком мало слышал, чтобы составить впечатление.

Я был как-то в Лондоне на концерте четырех самых лучших звезд эфиопской музыки. Открыл их после просмотра фильма Джармуша «Сломанные цветы». Поинтересовался и узнал о самых почтенных музыкантах этого направления. Им всем под 80 лет, и все они выступали на одной сцене в Лондоне. Это было страшно большое событие. Мы с Юрой Хусточкой каким-то чудом смогли попасть с одним билетом на двоих.

Как-то мы ходили с сыном на концерт Хэрби Хэнкока. Я его в детстве очень любил, но совсем не ожидал, что на концерте он будет, как крутой автомобиль, вжих — и 300 км в час. Лев уснул на пятой песне у меня на руках. А я сидел, и меня так перло от того, что он спал у меня на руках, а я слушал такую музыку.

Запомнилось выступление Веры Полозковой.

Люблю ходить на концерты SunSay. Мне кажется, я прямо рекордсмен. SunSay — самый настоящий музыкальный священник.

Посмешил меня концерт Кортни Лав в Москве. Это был полный китч и маразм.

Мечтаю поехать на AC/DC. Также хотим в конце июля запланировать поездку в Германию и Чехию на несколько крутых концертов.

Из недавнего я посмотрел фильм «Нефть», который меня очень впечатлил. Вообще не люблю смотреть на ночь такое. Всю картину сидел и думал, что смотрю и зачем. Но последняя сцена все объяснила, и я остался доволен.

Как ни странно, очень понравился «Облачный атлас». Смотрел его в самолете. Может, поэтому мне он так и запал в душу.

Пересмотрел несколько ранних фильмов Джармуша из эпохи, когда деньги на снятие фильмов ему давали друзья. Очень понравился фильм «Вне закона». В кадре сидят Том Уэйтс, Роберто Бениньи и Джон Лури — культовый нью-йоркский художник, прославившийся тем, что первым создал рисунок, впоследствии названный «Превед, медвед». Почти весь фильм люди просто сидят в тюрьме, общаются, разговаривают.

Еще нравится мне «Таинственный поезд» и «Более странно, чем в раю» Джармуша.

Вообще я фанат Уэса Андерсона — «Поезд на Дарджилинг», «Семейка Тененбаум», «Королевство полной луны». Все это прям мое. Для меня загадка, почему такие фильмы не становятся кассовыми. Но режиссер продолжает снимать, а это значит, что у него есть свои поклонники, которые смотрят и ценят такие фильмы.

Много слышал про Валерию Гай-Германику. И случайно с ней познакомился какое-то время назад. Абсолютно оторванный человек. Она создает крутые вещи.

Есть книги терапевтические, которые я перечитываю время от времени. Это «Возможность острова» Мишеля Уэльбека, «Шерлок Холмс», «Винни Пух» и кое-что из раннего Мураками.

Все собираюсь засесть за Стивена Кинга. Думаю сделать это уже с новой его книгой.

Понравилась последняя книга Акунина «Черный город». Хорошая, сильная книга.

Открываю для себя украинского детского писателя Всеволода Нестайко. Мой сын на него крепко присел. Довольно неординарный автор.

Последнее, что перечитал — «Преступление и наказание» и «Робинзон Крузо». Лежал в больнице и нуждался в героическом чтиве.

Знаете, что хочу прочитать? Правила дорожного движения. Говорят, они меняются каждый месяц. Просто надоело уже. Меня останавливают, почему, за что? Не могу понять. 

Я бы с удовольствием вернулся во Владивосток. Там есть рядом остров, который называется «Русский». Вокруг этого острова огромная территория, где выращиваются трепанги — большие океанические червяки, которые ужасно полезны для регенерации крови. Это, конечно, жуткая дрянь, которая продается за бешенные деньги в японские рестораны и больницы. Я там был во время тура Земфиры и нам предложили всё это продегустировать. А когда возвращались с острова на материк, то попали в жуткий шторм. Вот тогда нам вспомнились эти трепанги.

Я люблю далекие места. Был за полярным кругом, в штате Юта год прожил. Да много где был. Но ещё больше где не был.

Запомнилась поездка в Марокко. Тогда у меня была дикая мечта побывать на абсолютно безлюдном, диком пляже (это было еще до Индии). Мы долго ехали в поисках этого пляжа и заехали в совершенную глушь. Вышли и вдоль линии моря шли по каменному обрыву с моей Олей. Под нашими ногами были кости гигантских рыб, скорее всего касаток. И вдруг вода стала стремительно прибывать. До этого мы прошли уже три километра.

Оценив ситуацию мы поняли, что еще чуть-чуть — и вода достанет до обрыва, а после и до нашего роста. Были сильные волны. Естественно мы стали бежать назад, как безумные. Помню, что вода дошла до обрыва и ноги были в воде по колено. Но мы выбрались, и потом «успешно» застряли в песках на арендованной машине. Я вылез из машины через стекло и пошел просить помощи у арабов в ближайшее село. Нас откапывали с верблюдами и лопатами.

Очень люблю гулять, но в Киеве нигде не гуляю — передвигаюсь на машине. С сыном иногда прогуливаемся по набережной.

За лето я планирую доделать второй альбом и в сентябре его выпустить. Скоро выйдет песня и клип, которые будут заглавными в альбоме. Это будет большое событие.

Есть идея арт-проекта, в который я хочу привлечь интересных людей и создать микс песен моих и других исполнителей.

Вообще все главные планы связаны только с Pianoбой.

Катерина Гриценко
Автор фото: Дмитрий Куницкий

2 июня Pianoбой выступит в столичной «Малой опере» (заказ билетов).