Роману Полански сегодня 80. В честь юбилея — наш трибьют талантливому режиссеру с многострадальной судьбой. Инфантильному и романтичному, неоднозначному и, все же, великому.

Роман Полански — известный обожатель юных дев — наверное, в каком-то очень извращенном смысле имеет объяснение своим подвигам. В 80 лет (а как раз сегодня ему восемьдесят) он выглядит как морщинистый мальчишка: седой и инфантильный. И так он выглядел и вел себя всегда. Носатый, коротенький, с хитрыми глазками, нечто среднее между хоббитом и Матье Амальриком, — Полански, казалось бы, ну никак не тянет на живого классика кино. Однако ни внешность, ни побеги от правосудия, ни скандалы не отменяют его таланта.

Полански — режиссер неоднозначный, и многое, что он снимает (особенно в последние годы) все труднее относить к наилучшим образцам мирового кинематографа. Тут все как с Пушкиным: его можно не любить, его можно считать банальным, но, хочешь — не хочешь, его нужно знать. Потому что он — живой классик.

На последнем Каннском фестивале Полански, продолжая, видимо, начатую фон Триером традицию не то громких, не то скандальных высказываний, заявил, что выступает против равноправия полов. Ну, ему-то, с «приводами» за педофильские насилия и несколькими обвинениями в этом ключе, конечно, виднее. Но суть не в этом. Суть в том, что свое непримиримое отношение к идее гендерного равноправия режиссер объясняет так — оно убивает романтику. И вот это самое приятное: оказывается, 80-летний дедушка-режиссер может оставаться романтиком. К слову, в Каннах он представил свою «Венеру в мехах», снятую по произведению Захера-Мазоха.

Жизнь не церемонясь прогулялась по субтильному телу великого режиссера. Полански — один из тех фильммейкеров, события жизни которых так любит обсасывать пресса и обыватели. Причем, супруга в красных труселях на каннской премьере фильма — это сущая мелочь. Мы даже не будем притворяться, что чем-то лучше других, и тоже вспомним некоторые подробности, которые так или иначе упоминаются в материалах о режиссере, ведь именно это делает статьи интересными, не так ли?

Пренеприятнейшая история, приключившаяся с Полански в доме Джека Николсона в 1977 году (читай выше о юных 13-летних девах), была не единственной в жизни режиссера. Была еще актриса Шарлотта Льюис (16 лет от роду), и арест, и побег от правосудия, и снова арест, теперь в Швейцарии, за дела давно минувших дней. Правда, нет худа без добра: киноэлита, ополчивашаяся на швейцарскую пенитенциарную систему и, видимо, вообще на здравый смысл, в отместку так облюбила наградами средненький фильм Полански «Призрак», что любо-дорого. Говорят, мол, фильм мог и заслужить все эти «Сезары», «Гойи» и «Медведей». Может быть. Но как-то слабо верится — размах не тот.

А ведь у польского режиссера был период психоделики, когда даже его камерные, «комнатные» фильмы, были пронизаны таким саспенсом, что невозможно оторваться от просмотра. Речь идет о лентах «Отвращение» (1965), «Ребенок Розмари» (1968) и «Жилец» (1976).

По поводу «Жильца», кстати, мы тут непременно расскажем, что фильм — о клерке-поляке (играет сам Полански), который узнает, что девушка, проживавшая ранее в его квартире, выбросилась из окна, и начинает подозревать соседей в убийстве, попутно лишаясь рассудка. И, конечно, вспомним, как режиссер признавался, что сам подозревал всех своих друзей, когда его беременная жена, актриса Шерон Тейт, была убита «семьей» Чарльза Мэнсона. Вот они — пресловутые подробности. Вот они — режиссерские трансполяции.

Родился Полански 18 августа 1933 года в Париже, в еврейской семье польского происхождения. В 1937 году семья решила вернуться в Польшу, как позже выяснилось, — очень не вовремя. Родители попали в концлагеря, а будущий режиссер скитался по краковскому гетто, чудом уворачиваясь от пуль национал-социалистов. Всю свою жизнь Полански бережно относился к этим воспоминаниям, оставляя их только для себя.

И когда в начале 90-х Спилберг предложил ему выступить режиссером «Списка Шиндлера» — тот отказался. Слишком уж история, описанная в сюжете, напоминала Полански его счастливое детство. Режиссер хотел рассказать об этом времени, но без привязки к своей биографии. Именно поэтому знаменитый «Пианист» — фильм, принесший режиссеру огромное количество наград, беспристрастен вплоть до отстраненности. Полански, на себе испытавший то, что любят патетично называть «ужасами войны», не брался за эту тему более полувека — долгие 60 лет.  Это показательно.

При всем этом, «Пианист» — спорный, в плане кинематографической ценности, фильм. «Оскаров» ему надавали, кажется, именно по причинам, описанным выше, — мальчик из гетто снял картину о трагедии войны. Академия киноискусств США неровно дышит к таким историям. Что ж, успехов киноакадемии в ее усугубляющейся из года в год политкорректности.

Мы же считаем, что лучшие свои фильмы Полански снял в 60—70-х годах. Когда состоялась первая американская постановка Полански — «Ребенок Розмари», когда были сняты «Отвращение», «Тупик» и «Жилец», когда состоялся гротескный, абсолютно гоголевский «Бал вампиров», подозрительно напоминающий стилистику украинских фильмов. Когда, наконец, на экраны вышел, пожалуй, лучший фильм режиссера — «Китайский квартал», о котором рассказывать — мало, его нужно просто смотреть.

Совсем недавно, в 2011 году, Полански представил свою камерную «Резню». Этот милый, зажатый в пространстве одной квартиры, фильм, как и все остальные картины кинорежиссера, снят на основе литературного произведения. А теперь вот представил «Венеру в мехах» по Захеру-Мазоху, для пущей камерности умень­шив количество актеров ровно вполовину, оставив в кадре всего два персонажа: Ее играет супруга режиссера Эмануель Сенье, а Его — так похожий на молодого Полански Матье Амальрик. И несмотря на всю свою клаустрофобичность, фильм удался на славу: режиссерское мастерство здесь видно в каждой мелочи — благодаря лаконичности сюжета и съемке на одну камеру. 

Словом, пан Полански бесспорно внес большой вклад в киноискусство, с этой формулировкой ему навручали наград и в Венеции, и в Карловых Варах, — план выполнен. А то, что этот маленький щуплый старичок умело выстоял и пережил все скандалы, и даже продолжает продуцировать новые, вселяет надежду на то, что у Полански еще достаточно сил и сноровки, и он еще наснимает нам фильмов, как всегда — и хороших, и похуже. Но будем верить в лучшее.